Мама.

    «Ты крупный был. Живот большооой. Пришла на осмотр в консультацию. Раз в две недели нужно было. Врач пощупала живот и говорит: «Вот одна головка, вот вторая… А попка одна». Я вышла, реву. У меня уродец родится. Две головы. Пришла домой рассказала бабушке Шуре. Та говорит: «Поехали».
     А у бабушки Шуры медсестрой Катя работала. Помнишь Катю? Такая большая. Она раньше акушеркой долго работала. Положила меня. «Вот головка. Вот попка. Всё нормально. Просто крупный ребёнок. » Я сразу и успокоилась.
     Роддом только-только после ремонта открылся. Я вторая в нём рожала.
     Тебя ж чуть не уронили. Тужься, тужься… А сами стоят, болтают. Хорошо, вовремя увидели, подхватили. А ты молчишь. Тебя и трясли, и по попе шлёпали… Акушерка кричит: «Кислород! Да не мамаше!» Потом пальцами тебе в рот влезла и прямо комок слизи выгребла. И ты ожил.
     Тебя три дня не приносили мне кормить. И ничего не говорили. Я плачу. Потом одна врачу сказала: «Вот тут мамочке ребёнка кормить не дают». Тот отвечает: «А что вы хотите? Слабый ребёнок. Трижды был обвит пуповиной». Так ты во мне вертелся.
      Потом принесли тебя. Лицо жёлтое-жёлтое. Послеродовая желтуха. А я спрашиваю: «Вы что его йодом намазали?»
     Ты хорошо кушал. Как присосёшься… Всех уже покормили и унесли, а ты всё сосёшь, сосёшь...
     А однажды тебя перепутали. Дали мне другого кормить. А я вижу: вон мой. Сказала медсестре. Та так строго: «Мамочка, почему вы кормите чужого ребёнка?» А она: «Да вроде бы мой…» Как можно перепутать? Ты самый большой был. 3900!
     Назвать тебя хотели Виталиком. У папы друг был Виталик. А я спросила соседку по палате: «Ты как хочешь назвать?» Она говорит: «Олегом». Я подумала: а почему бы и нам так не назвать? И стал ты Олегом.
      Коляска у тебя была грузинская. Такая удобная, складывалась хорошо. Мы её потом в Ростов привезли. Отдали кому-то. И вот лежишь ты в коляске. Костюмчик такой голубенький. Немецкий. Помнишь? Ботиночки бежевые. Вот, как телефон. Ноги в разные стороны. Знаешь, как хирурги проверяют бедренные суставы? Кладут ребёнка на спинку, разводят ножки в стороны и прижимают к столу. Нет, не больно. Ну если с суставами всё нормально, то не больно. Вот так ты и лежал в коляске. Одна женщина увидела: «Посмотрите, как малыш ноги раскорячил».
       В Юдино переходной мост был через железнодорожные пути. Перетащим тебя в коляске и уходим в лес. За мостом только четыре дома больших и всё. Дальше лес. Всегда ситро с собой брали. Пять копеек стоило. Бутылка продавалась по 15 копеек. А пустые мы сдавали по 10. Однажды мальчишки у нас это ситро стащили.  
       У тебя столько всяких костюмчиков было. Бабушка Шура тебя хорошо одевала. Спортсмены ездили на соревнования и ей привозили. Из Молдавии. Кишинёв – это же Молдавия? Молдавский трикотаж славился. Дружный коллектив у бабушки Шуры был. Она всегда говорила. Катя, Вика, Кандарьян… Пахтушкина? Ааа, секретарь…
       А ты знаешь, как дедушка Лёня купил тебе велосипед? Да, «Школьник», зелёный. Лёня решил бросить курить. Взял стеклянную банку, закатал её крышкой, прорезал щель. И каждый день бросал туда по 26 копеек. «Беломор» тогда стоил 26 копеек…»

       Я слышу это уже в который раз. И мне не надоест. Ведь, ей так приятно вспоминать. А когда-нибудь, страшно представить, этих рассказов больше не будет. Но маминым голосом зазвучат эти строчки.                                                                                                                                    февраль 2009г..